Афоризмы, высказывания, цитаты Великих людей

Архив рубрики «О театре»

Я сценическое искусство почитаю творчеством, а актера самобытным творцом, а не рабом автора... актер... дополняет своею игрою идею автора, и в этом-то дополнении состоит его творчество.

Зачем мы ходим в театр, зачем мы так любим театр? Затем, что он освежает нашу душу... мощными и разнообразными впечатлениями... и открывает нам новый, преображенный и дивный мир страстей и жизни! В душе человеческой есть то особенное свойство, что она как будто падает под бременем сладостных ощущений изящного, если не разделяет их с другой душой. А где же этот раздел является так торжественным, так умилительным, как не в театре, где тысячи глаз устремлены на один предмет, тысячи сердец бьются одним чувством, тысячи грудей задыхаются от одного упоения, где тысячи я сливаются в одно общее целое я в гармоническом сознании беспредельного блаженства?

Часто случается слышать об актере, что в нем много театрального ума. По моему мнению, это выражение не относится к артисту, хорошо, умно рассуждающему о своем искусстве, но к верной шли умной его игре... Мне кажется, средства легко постигнуть характер представляемого лица - верность действия и умение скрыть продолжение оного, всю тягость моральной работы - называются театральным умом.

...[сцене] я отдал все, отдал добросовестно, безукоризненно; искусство на меня собственно не будет жаловаться; я действовал неутомимо, по крайнему моему разумению, и я перед ним прав...

Играй так, чтобы я не видел, что заучено.

...мне мало, чтобы ты был актером, мне нужно, чтобы
ты был образованным человеком, ответственным за свои действия и поступки; не люблю я тьмы, не люблю, братец ты мой!

...Всегда имей в виду натуру; влазь, так сказать, в кожу действующего лица, изучай хорошенько его особенные идеи, если они есть, и даже не упускай из виду общество его прошедшей жизни. Когда все это будет изучено, тогда, какие бы положения ни были взяты из жизни - ты непременно выразишь верно: ты можешь сыграть иногда слабо, иногда сколько-нибудь удовлетворительно (это очень часто зависит от душевного расположения), но сыграешь верно.

Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображение то, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек, и что вся эта толпа, ни в чем не сходная между собою, разбив рая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом. Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра. Отделите только собственно называемый высший театр от всяких балетных сказаний, водевилей, мелодрам и тех мишурно-великолепных зрелищ для глаз, угождающих разврату вкуса или разврату сердца, и тогда смотрите на театр... Нужно ввести на сцену во всем блеске все совершеннейшие драматические произведения всех веков и народов. Нужно давать их чаще, как можно чаще, повторяя беспрерывно одну и ту же пиесу... Можно все пиесы сделать вновь свежими, новыми, любопытными для всех от мала до велика, если только сумеешь их поставить, как следует, на сцену. Это вздор, будто они устарели и публика потеряла к ним вкус. Публика не имеет своего каприза; она пойдет, куда поведут ее. Не попотчивай ее сами же писатели своими гнилыми мелодрамами, она бы не почувствовала к ним вкуса и не потребовала бы их. Возьми самую заиграннейшую пиесу и поставь ее, как нужно, та же публика повалит толпой. Мольер ей будет в новость, Шекспир станет заманчивее наисовременнейшего водевиля. Но нужно, чтобы такая постановка произведена была действительно и вполне художественно, чтобы дело это поручено было не кому другому, как первому и лучшему актеру-художнику, какой отыщется в труппе...

...актер не только должен глубоко проникнуть в дух поэта и роли и внутренне и внешне привести свою собственную индивидуальность в полное соответствие с этим духом, но он должен также сам творчески добавить во многих пунктах,' заполнить пробелы, найти переходы и вообще истолковать поэта своей игрой, поскольку он в живой наличности, в наглядной форме извлекает и делает понятными тайные намерения и более глубоко лежащие черты его мастерства.

...театр - это особый мир, отдаленный от нас так же, как сцена - от партера. Между театром и действительностью находится оркестр, музыка и тянется огненная полоса рампы. Действительность, миновав область звуков и переступив через знаменательные огни рампы, является нам на сцене, преображенная поэзией.