О сколько нам открытий чудных
Готовит просвященья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений - парадоксов друг,
И случай, Бог изобретатель.
Саки! Вот мы в дверях и не уйдем вовек,
С порога, хоть убей, не отползем вовек.
Коль головы поднять из праха не поможешь —
Ходи по головам! Не уберем вовек!
Торопится, летит за часом час, саки.
Ты кубок для меня уже припас, саки?
Заря уж занялась! Мы в дверь замком колотим.
Уж солнце хлынуло!.. Впусти же нас, саки!
Я вспомнил про вино и рад пораньше встать,
Чтоб зарумянилось лицо мое опять.
А королю зануд, ворчливому рассудку,
Плесну в лицо вином — пусть продолжает спать.
Вчера я ночью был в гончарной слободе.
Две тысячи горшков шептались в темноте.
Вдруг загудел кувшин, висевший на шесте:
«Кувшин лепивший — где? Кувшин купивший — где
Кувшин с холодною водой для батрака —
Из сердца ханского и шахского зрачка.
Зато фиал, вином согревший старика,—
Из уст прелестницы и щек весельчака.
Эй, виночерпий, глянь! Луга в цветах уже.
Неделю проморгай, и чудо — прах уже.
Пируй. Нарви цветов. Однажды обернешься,
Тюльпаны — прах уже и луг зачах уже.
Вино запретно, но... Коль пить не до конца,
И время выбирать, и не терять лица,
Получится, коль вы учли все три совета,
Не бражка пьяницы, а отдых мудреца.
Скорее — к зелени, к ликующим лугам,
Чтоб вновь зазеленеть на зависть небесам,
С зеленой юностью играть в траве зеленой,
Пока зеленый луг не стал покровом нам!
В объятья гурии в раю, мол, попадешь,
Потоки меда там, ручьи вина... Но все ж
Не слишком доверяй посулам, виночерпий,
В кредит вина не лей, бери наличный грош.
На смену жизни жизнь другая создана;
А прежняя, как знать, куда унесена?
Все тайны спрятаны, открыта лишь одна:
Все судьбы созданы, как меры для вина.