Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий
Всем здравомыслящим вино разрешено.
Нищает винохлеб, обогащая вас,
И жалобами всех смущает каждый раз...
В шкатулку с лалами подсыплю изумруда,
Чтоб горя моего ослеп змеиный глаз.
Не розы жизнь у нас, а куст колючий? — пусть.
Геенной подменен небесный луч — и пусть.
Коль даже рубища и шейха мы лишимся,
Зуннар и колокол взамен получим, — пусть.
Луна своим лучом пронзила мрак ночной.
Прелестней (пей вино!) найдешь ли миг иной?
Повеселясь, другим уступим любоваться
Над прахом без конца кружащейся луной.
Влюбленный и про пост забудет. Будь что будет!
Толпа хмельную страсть осудит... Будь что будет!
Вам, жертвы трезвости, не мило ничего,
А пьяным любо все, что будет: будь что будет!
Хайям! Ты вновь хмелен, ты пьешь — как хорошо!
А к луноликой вдруг прильнешь — как хорошо!
Вселенная всему небытие готовит. Представь:
Небытие... Живешь?! Как хорошо!
Господь! На твой призыв: «Покорствую!» — скажу.
«Смирись!» — «Но разве я упорствую?» — скажу.
«Приди ко мне, Я щедр, и Я прощаю», — скажешь.
Приду. «Жестокое притворство!» — я скажу.
Саки! Какой глоток ты выплеснул во прах!..
А как же наш огонь в заждавшихся сердцах?!
Ты нес лекарство нам, но выпустил на воздух
Струю живой воды!.. Прости тебя Аллах!
Саки! Твой кубок чту страною Золомат,
К живому роднику всегда припасть я рад.
В сей жизни только ты достоин восхваленья,
Ты стал Мухаммедом — тебе наш «салават»!
Мудрейших правил есть (и ничего точней
Никто не выскажет и до скончанья дней) —
Два: воздержание — важнее всякой пищи,
И одиночество — любого из друзей.
Поможет мне чужой — почту его своим;
А отстранится свой — сочту его чужим.
Врученный другом яд — противоядьем станет;
Подаст противник мед — вонзит и жало с ним.