Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий
Всем здравомыслящим вино разрешено.
Сбегая от тоски, спускаюсь утром в сад.
Над розой соловей зашелся от рулад:
«Раскрой же свой бутон! Рассмейся вместе с нами!
Красно в саду от роз! Прекрасны все подряд!»
Боюсь, мое лицо во цвет морской волны,
Поскольку морем слез глаза мои полны.
Не следует нырять в моем соленом море,
Не зная, что за зверь всплывет из глубины.
Чье сердце на лугу скосили, как траву?
Ах, локон снившийся, былинки — наяву.
Как прядка вырвана неосторожным гребнем...
Ты — локоны травы, я — без тебя живу.
Созвездье Близнецов колышет вздох печали,
И ливнем слез моих кипят морские дали.
На послезавтра пить вино к себе зовешь?
Я и до завтра-то смогу дожить едва ли.
Нет, храм о двух Дверях нам не дал ничего;
Растрачена душа, и в сердце все мертво.
Блажен, кто в этот мир не разыскал дороги
Иль вовсе избежал зачатья своего.
Ну и сокровище нашлось для нас: ничто.
От козней мира я, взгляни, что спас: ничто.
Я, светоч радости, когда погас, — ничто.
Джамшидов кубок — я... Разбей! Тотчас — ничто.
Ты в горе мудрым стал и дураком едино.
И что тебе мечеть, молельный дом? — едино.
Душой ты с чужаком, а может, со своим,
Раздвоен: стал свечой и мотыльком едино.
Ночами небеса гноят мне жизнь-белье;
И нитки расползлись, и воротник — рванье.
Возьмут мою судьбу и уж начнут мытье,
Вдруг вынут из воды и снова в грязь ее!
Палатки мудрости Хайям когда-то шил,
Но в печь беды попал, да в самый жар и пыл,
Остаток лишних лет отстриг посыльный
Смерти И за бесценок их кому-то уступил.
Пустить из сердца кровь — и смоет сотню зданий.
Стократ губительней — река людских рыданий.
Я на ресницах нес такое море слез!..
Обрушится потоп, коль не сдержу стенаний.