Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий
Всем здравомыслящим вино разрешено.
...я прожил собственным опытом и до дна все фазы семейной жизни и увидел всю непрочность связен крови; они крепки, когда их поддерживает духовная связь... а без них держатся до первого толчка.
Какой фазис в жизни занимает любовь, потом семейство? Какой бы ни занимало, но исключительно человек не должен себя погружать в одно индивидуальное чувство. У него якорь спасения в идее, в мире общих интересов; дух человека носится между этими двумя мирами. Пренебреги он сердцем, индивидуальным, он был бы урод, - обратно - то же.
Любовь и дружба - взаимное эхо: они дают столько, сколько берут.
...беспощаднее инквизитора нет, как совесть...
Гёте говорит:
- Добро потеряешь - немного потеряешь! Честь потеряешь - много потеряешь! ...Мужество потеряешь - все потеряешь, лучше бы тогда совсем не родиться.
Это величайшая истина, и потому-то, когда я сознаю совершенную потерю духа, я паду.
Тот, кто делает целью одно обуздание страстей, тот дает страстям силу и высоту, которых они не имеют вовсе, - он их ставит соперником разуму. Страсти крепнут и растут именно оттого, что им придают огромную важность. Лукреций говорит, что иногда надобно уступать потребности наслаждения для того, чтобы она не беспрестанно нас занимала.
...те чувства только святы, которые прошли горнило лет, испытаний и не кончаются, меняясь с географическим перемещением и временем года.
...на Воробьевых горах, пред лицом целой Москвы мы обнялись, дали друг другу руку идти по жизни вместе, и ничто не разымет наших рук. Мы воспитали друг друга. Это первое чувство мое - Дружба. Оно мне дало его глубокую душу, из которой я мог черпать мысль, как из океана...
...чтобы любить достоинства, на это еще нет нужды быть другом, на это надо одно только уменье оценить.
Какой-то добрый француз сделал модель парижского квартала из воска с удивительною отчетливостью. Окончив долголетний труд свой, он поднес его Конвенту... Конвент, как известно, был нрава крутого и оригинального. Сначала он промолчал: ему и без восковых кварталиков было довольно дела,- образовать несколько армий, прокормить голодных парижан, оборониться от коалиций... Наконец, он добрался до модели и решил: «Гражданина такого-то, которого произведения нельзя не признать оконченно выполненным, посадить на шесть месяцев в тюрьму за то, что он занимался бесполезным делом, когда отечество было в опасности».