Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий
Всем здравомыслящим вино разрешено.
Адама одарил своей красой; затем,
Как другу лучшему, отдал и свой гарем.
Владыка жертвует всей мировой казною,
Все — нам!.. Уж Он такой, султан, благой ко всем.
Уж я ли сотворить какой-то вздор боюсь?
Уж я ли на себя навлечь позор боюсь?
Творец огрех простит, ведь сам Он в День творенья
Такого натворил! — я до сих пор боюсь.
Пора сказать себе, что я баклуши бью:
Запуганный вконец, меж храмами сную.
Да кто тебе, Хайям, наврал про ад какой-то?
Кто в ад заглядывал? Кто побывал в раю?
Мы — по возлюбленным, а вы — по синагогам
Вы нам сулите ад, вы в рай хотите... С Богом!
При чем тут грешники?.. Мы просто разошлись
По предначертанным от Господа дорогам.
Счастливчиков начнут однажды награждать,
Я буду милости, как милостыни, ждать.
По вкусу окажусь, так в их число запишут,
Никчемным покажусь — попросят не мешать.
Ты сам достиг того, что жил прекрасно?
Нет. И сам ли ты себя подвел ужасно?
Нет. Живи легко, на все заранее согласный:
В игре Добра и Зла тебе все ясно? Нет.
С чего, гадаешь ты, так скорбен этот свет...
Зачем терзать себя, когда ответа нет.
Не нам и отвечать — ты радоваться должен
Творя все это, нас не звали на совет.
Хлебнешь вина — и с глаз спадает пелена,
И суть противников становится видна.
Нарушил я зарок? Подумаешь, вина!
Зароков было — сто. Един — кувшин вина.
Из вечной тьмы подняв и повелев мне: «Будь!»
Ты щедрым был ко мне, в земной пуская путь.
Но отблагодарить не в силах я, прости уж,
Могильным прахом долг верну когда-нибудь.
Как долго проживу, мне сообщаешь Ты;
Не скудно, сотню лет мне обещаешь Ты!
Ну что же, сотню лет испытывать я буду,
Что больше: я грешу или прощаешь Ты.