Как часто говорят в делах: еще успею.
Но надобно признаться в том,
Что это говорят, спросяся не с умом,
А с леностью своею.
Когда судьба меня растопчет, как цветок,
Рассеет по земле мой каждый лепесток,
И глиной станет прах, кувшином станет глина,—
Налей вина в кувшин, чтоб он воскреснуть смог.
Потомков приводя, показывайте им
Могильный холмик мой, наказывайте им:
«Здесь глиной станет прах, вином его смочите
И, наполняя хум, замазывайте — им».
Хозяева гробниц рассыпались дотла:
Объятья их частиц могила расплела.
Чем упились?.. Пока не выгорит дотла
Вселенная, проспят, забыв про все дела.
Добру в жилище зла не верьте: ускользнет;
Приплясывай, лови, — как ветер, ускользнет.
Тому, что я ушел, пусть радуется тот,
Кто думает, что сам от смерти ускользнет.
И сеет Рок, и жнет, не покладая рук.
Плачевен урожай невыносимых мук...
Скорей подай вина! Так захотелось вдруг
Былое помянуть: все было, милый друг.
В шести... в пяти живых... нет, уже в двух!., в одном! —
С рожденья Смерть сидит в любом из нас, в любом!
А взять пиры Судьбы: сберемся за столом —
То соли не найти, то соль лежит на всем.
Допустим, небосвод спохватится, и вот
Порядки Бытия в порядок приведет.
Но разве же друзья допраздновать вернутся?
Но разве я годам начну повторный счет?
Шепнуло небо мне в ответ на злой упрек:
«Но в чем повинно я, коль мною движет рок?
О, спас бы кто меня от головокруженья,
От власти роковой избавиться помог!»
В игре добра и зла, отрады и невзгод,
Коротких ясных дней и долгих непогод —
Что ж небо обвинять!.. Палач, но подневольный.
Ты лучше пожалей несчастный небосвод.
Чем ближе к смерти я, тем каждый день живей;
Чем царственнее дух, тем плоть моя скудней...
Все удивительней вино существованья:
Чем отрезвленней я, тем становлюсь хмельней.