Как часто говорят в делах: еще успею.
Но надобно признаться в том,
Что это говорят, спросяся не с умом,
А с леностью своею.
Друзей с тропы судьбы спокойный путь сманил:
Рок налетел, как вихрь, и сзади — цепь могил.
Степной мираж и нам уж не прибавит сил,
И далеко привал, и вьюк осла свалил.
Бродя под куполом, не глядя в бирюзу,
Мы ищем выхода, как муравьи в тазу.
Кружится голова. Куда свой груз несу?..
Как бык на мельнице, мы кружимся внизу.
Когда б небесный свод построен был умно,
По нраву небосвод пришелся б нам давно.
Когда бы на небе судьба вершилась мудро,
У мудрых на сердце так не было б черно.
Мой враг — степной Восток, где каждый сухоцвет
Колючкой тянется, чтоб уязвить вослед.
Становится врагом измученное тело...
Одно спасение: с душой разлада нет.
Поскольку этот мир — колючие кусты,
Не странно, человек, что весь изранен ты.
Тот может ликовать, кто спешно мир покинул,
Блажен, кто не набрел на здешние цветы.
Куда ни побреду, судьба плюется вслед.
Делами ли займусь, ни в чем удачи нет.
Душа уходит прочь... «Постой! Ведь я погибну!»
«Мой дом разрушился»,— доносится в ответ.
Взбрело душе гулять, из тела ускользнуть,
И вот гадаю, как закрыть ей этот путь.
Ах, я же виноват?.. Да сто шипов ей в язвы!
Не стань гулящею, чтоб лиха не хлебнуть!
Когда помру, когда отплачетесь по мне,
Постелью скромною довольствуюсь вполне.
Лишь об одном прошу, кирпич под изголовье
Лепите не с водой, мешайте на вине.
Нет, мир не страшен мне. Не света я боюсь,
И не из смертной тьмы привета я боюсь.
Смерть — это истина. Не мне страшиться правды.
Я не всегда был добр — вот этого боюсь.
Ошибка: старостью вершить цепочку дней.
Гранаты щек моих с годами все синей.
Хибара ветхая на четырех опорах
Вовсю шатается, жить невозможно в ней.