Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Довольно суеты, когда одно я чту:
Из рук прелестницы в шатре хмельное чту,
Блаженство нищеты в гульбе, в запое чту,
Меж Рыбой и Луной — вино земное чту!
На пиршестве ума сверкнула мысль одна,
Сегодня на земле на всех устах она:
«Когда заявят, мол, вина лежит на пьющем,
Не слушайте! Творец и тот сказал: "Вина!"».
Как мяч катящийся, миры в глазах кружат.
Вселенной грош цена!.. Блуждает пьяный взгляд.
Ах да!.. Вчерашний день я пропил этой ночью.
Кабатчик ликовал: «Ого, какой заклад!»
Прозрачной радостью дарящее вино
В руках моих приют нашло себе давно.
Не всматривайся, что держу в руке всегда я,
Вгляделся б, держит как меня в руках оно!
Вот мы, вино, певец и этот ветхий дом.
И сердце, и душа наполнены вином,
Свободны от надежд, от страха пред Судом,
От праха с воздухом и от воды с огнем!
Гуляя по лугам, заметил я у ног
Алеющий в траве печальный лепесток.
«Я разве не тебя вложил в письмо любимой?» —
«Увы! В твое письмо прокрался ветерок...»
Там роза, вижу я, поникла на лужок;
Поодаль — вырванный помятый лепесток.
«Кого теперь винить? Чадру с меня сорвали... Увы!
К невинности подкрался ветерок...»
Тюльпан приотгибал багровый лепесток —
Жасмину открывал сердечный свой ожог:
«Не мне снимать чадру с лица прекрасной розы.
Увы! К невинности подкрался ветерок...»
Гулять пошел вчера, спустился на лужок
И вижу: лепестки рассыпаны у ног.
«Кто подвенечные сорвал наряды, роза?» —
«Увы! К невинности подкрался ветерок...»
Мудрец на берегу остался: он извлек
Из бедствий прадедов спасительный урок.
Смакует он вино, красавиц он ласкает.
В безумном мире он спокойствие сберег.